С некоторых пор, спасибо Софье, полюбилась мне белорусская писательница Ольга Громыко.
Началась моя любофффь с цикла книг о чудной девушке-сироте, Вольхе Редной, студентки школы Магов, Пифий и Травниц, где она с переменным успехом обучалась профессии мага-травника. Книга называлась "Профессия: ведьма". Видимо, не случайно, наша Ведьма мне ее в руки сунула. Прочитав все, что было в закромах у нашей Ведьмы, я стала рыскать по инету, выискивая что-нибудь еще почитать-поржать. И-таки нашла! Оказалась, Громыко пишет не только про ведьм и вампиров, магов, упырей и прочих пифий, но и о вполне так живых человеках, правда, не без способностей к магии, тем для меня интереснее. И вот, когда в интернете практически иссякли непрочитанные мной книги Громыко, я нашла, к радости своей, её Живой Журнал (. И сейчас, когда появляется желание поднять себе настроение, шуршу туда и наслаждаюсь... Начала с архива, и добралась до чудного описания участия самой Ольги в спортивных соревнованиях.
На кухню прибежали даже коты, посмотреть, а в порядке ли все на кухне, ибо я хрюкала и давилась от смеха... Если уважаемая публика форума будет не против, а будет за, то особенно веселыми описаниями я готова поделиться, ибо такое веселье мне одной - нечестно получается...
Итак, 5.09.2003:
Про лыжи 
))
Степень раскаяния: склерозно-вспоминальное
С огромным удивлением обнаружила, что эта запись, сделанная еще в прошлом году, в моем ЖЖ до сих пор отсутствует (кто найдет - скажите, я этот постинг удалю....
Я вхожу в спортивную команду нашего института, а, как говорится, назвался спортсменом - полезай в лыжню. Поэтому очередная авантюра Петрова (это глава нашей команды, 70-летний пенсионер, обладающий удивительным сплавом маразма и любви к спорту), втравившего нас в лыжный забег (до этого были стрельбища, бассейн, стометровки, кроссы, 3-, 4- и пятиборья), меня вовсе не удивила. Поскольку я уже убедилась, что бывают люди, еще менее созданные для спорта, чем я, и не утруждающие себя изнурительными тренировками, опозориться я не боялась, хотя последний раз каталась на лыжах классе эдак в пятом, и, насколько я помню, закончилось это времяпровождение оледеневшим задом, поскольку я с потрясающем упорством тормозила именно им, а не лыжными палками.
Итак, дело происходило, само собой разумеется, в зимний период. Надо заметить, очень зимний - в шесть утра столбик термометра норовил забиться в самый кончик, замерзнув на отметке -16. К семи утра значительно потеплело - на целых два градуса. К тому времени я успела изрядно накулиться, успешно замаскировавшись под колобка-переростка, и всерьез подумывала о гангстерской шапке с прорезями для глаз, чтобы не мерзли щеки. В шкафу нашлись фамильные мамины лыжные ботинки; складывалось впечатление, что по их носам проехал небольшой каток (я еще ни разу не одевала лыжи с профессиональным креплением). Итак, сложив лыжи, палки и завязав все это веревочкой, я отправилась на автобусе к месту сбора. Как и следовало ожидать, при входе в автобус веревочка развязалась и лыжное имущество намертво закупорило дверь и едва не выбило глаз заходящему вслед очень интеллегентному дядьке (неинтеллегентный не ограничился бы простой констатацией факта). Все девять остановок я пыталась собрать лыжи, и вроде бы собрала, но на выходе оказалось, что это далеко не так. На этот раз мне попалась неинтеллегентная старушка и, не торопись я на сбор, одной неинтеллегентной старушкой стало бы меньше, а веревочку подшили бы к делу.
В 7.30, как и велел Петров, я была на месте сбора (возле Музкомедии). Увы, торопилась я совершенно напрасно - у Музкомедии не было никого вообще. Упав духом и справедливо предположив, что я что-то напутала, я уныло обошла вокруг Музкомедии в тщетной надежде обнаружить хотя бы одного спортсмена. Кругу эдак на третьем меня остановила застенчивая женщина с ребенком, и робко поинтересовалась, не еду ли я в Раубичи. Возрадовавшись друг другу, мы продолжили нарезать круги вокруг Музкомедии. В 8.15 выяснилось, что это и есть время Х - на площадке перед зданием начал скапливаться бомжеватого вида народ с лыжами наперевес. Обругав Петрова последними словами, невысказанными вышеупомянутым интеллегентом, я пристала к одной из групп. Вскоре появились мои коллеги, привычно начхавшие на Петрова и заявившиеся на площадь когда им было удобно. В 8.30 приехали 4 автобуса и один - микро, куда Петров с привычно-неиссякаемым энтузиазмом запихнул наши лыжи, а самих загнал в один из автобусов. По дороге к Раубичам народ веселился, курил и комментировал предстоящие бега во главе с президентом, организовавшим это народное гуляние для показа народу себя, любимого, с неизведанной лыжной стороны.
В Раубичах нам стало еще веселей. Во-первых, светило непривычно-жаркое солнце, во-вторых, бесследно пропал микроавтобус с нашими лыжами. Обежав всю стоянку (автобусов 100, со всего города съехались), мы обнаружили его в запертом состоянии и без лыж. Лыжи нашлись в стороне, под чахлой елочкой, для конспирации присыпанные снежком.
Раубичи состояли из полей вперемешку с лесами и горами, густо заросшими ельником. С гор там и сям поднимались дымки, которые были неправильно приняты мной за стоянки снежных человеков, подающих друг другу экстренные и, несомненно, угрожающие сигналы. При ближайшем рассмотрении человеки оказались не снежными, а лыжными - это жарили шашлыки предусмотрительные молодые люди, прихватившие помимо лыж по паре поленец в рюкзаках, и справедливо полагающие, что лыжный пробег прибавит им аппетита.
Тут передо мной встала очередная проблема - крепления, и без того тугие, от длительного хранения пришли в старческий ступор и наотез отказывались защелкиваться на ботинках. Пришлось разыгрывать роковую даму, то есть ковылять на непристегнутых лыжах по горам и умолять добросердечных молодых людей помочь бедной девушке с креплениями. Наконец сыскался один слабосильный интеллегент, застегнувший тугую пряжку вместе со своим большим пальцем. Сначала он молча стенал, пытаясь освободить палец, но потом возопил в голос, прибежали его друзья и освободили жертву моих прекрасных глаз и коварных креплений.
Для пробы я прошлась по снежку, высоко поднимая ноги, потом выбрала самую малюсенькую горочку, можно сказать, пологий холмик, и рискнула оттолкнуться палками. К моему ужасу, лыжи поехали, и я вместе с ними. Лыжи вели себя на редкость неорганизованно; наверное, они были из разных пар или очень не нравились друг другу, потому как то скрещивались, то воротили друг от друга носы. Оставленная мною лыжная напоминала два независимых змеиных следа, причем змеи неслабо приняли на грудь для сугреву.
Первый мой заезд окончился елкой, причем наехала я на нее сознательно, чтобы затормозить. Как сделать это с помощью палок или тех же лыж, я понятия не имела. Впрочем, уже через полчаса я довольно лихо каталась на ровном и даже слегка покатом месте. Почему другие лыжники от меня шарахались, я понятия не имела; возможно, они остерегались палок, которыми я пользовалась не для отталкивания, а балансировки, держа параллельно земле и изредка ими взмахивая.
Наконец прошел слушок, что президент соизволил явиться на игрища. Народ радостно скопился на старте (забегов было 5-6, сначала бежали гос.предприятия Минска, в основном женщины моего же неспортивного уровня). Минут через пять стоящий поодаль мужик, мирно беседовавший с какой-то бабой в тулупе, совершенно неожиданно пальнул куда-то вдаль и немного вверх из пистолета. Как потом оказалось, он увидел поданный с финиша сигнал в виде красного флажка. После секундного замешательства народ радостно ломанулся вперед посмотреть, попал ли стрелок в цель. Прямо сказать, спортсменов эта неорганизованная пыхтящая толпа напоминала меньше всего. С моей точки зрения, она здорово смахивала на жертв слабительного, наперегонки бегущих к единственному в округе туалету.
На первой же горке число желающих попасть в заветное заведение значительно поубавилось. Народ карабкался в гору елочками, лесенками и прочими малоэффективными приемами, наиболее ушлые сняли лыжи и шли пешком. Увы, этого я позволить себе никак не могла, даже если бы и захотела, и раздумывала, где бы мне отыскать после финиша второго лоха для неравной битвы с моими креплениями. Худо-бедно, но на горку я взобралась. Тут началось самое страшное - спуск. Сначала он был очень даже ничего, и, отталкиваясь палками, можно было не двигать ногами. Потом палками пришлось тормозить. Потом стало ясно, что затормозить не поможет даже корабельный якорь. Спуск шел по спирали, полтора оборота вокруг горки. Если сначала я еще кое-как вписывалась в повороты, то потом я всерьез призадумалась, как бы не вписаться в дерево.
После очередного изгиба тропы на моем извилистом пути нарисовалась какая-то тетка, лежащая поперек лыжни. Тетка, похоже, заметно охладела к лыжному спорту и прилегла отдохнуть прямо на тропе, подавая едва заметные признаки жизни, вроде идиотского смеха и слабых взмахов руками.
-Отползай!!!! - завопила я что есть мочи.
Тетка вывернула голову, охнула и в последний момент успела выкатиться из лыжни на обочину, но тут у меня сдали нервы - скорость все нарастала, крутой поворот приближался, и было очевидно, что повернуть я не сумею. За поворотом кончалась горка, вернее, начинался воздух, и я живо представила себя в свободном полете, машующую палками наравне с воронами и голосящую что есть мочи на потеху президенту и прочим зрителям. И я сделала единственно правильную вещь - упала.
-Отползай!!! - Взвыло за моей спиной.
История повторилась в той же последовательности. Лежа на обочине, я с ужасом наблюдала за абсолютно голым мужиком (спортивные трусы и валеники с лыжами на босу ногу не считаются), который очень даже профессионально вписался в поворот. Я представила, какую картину застал бы следующий вынырнувший из-за поворота лыжник, если бы я вовремя не убралась с дороги, и мне стало дурно. К сожалению, мои лыжи не сломались при падении, и пришлось продолжать трассу, на ходу отряхивая снег со штанов.
Как ни странно, пришла я не первой с конца, и даже не десятой. Я давно уже пила горячий чай, бесплатно пожалованный президентом страждущим (чай был омерзительно сладкий и едва желтый; наверное, на него пошли использованные чайные пакетики, собранные по всем столовым Минска), а из лесу все выезжали, выходили и даже выползали лыжники.
Пока стартовали и финишировали следующие забеги, я, преисполнившись заслуженной гордости за примерно пятидесятое от обоих концов место, решила покататься с горочки на наименее людном склоне горы. Народу там не было вовсе, за исключением одного милиционера, мрачно мерзнувшего под февральским солнышком. Судя по всему, мент поджидал террористов-покушистов на Лукашенко, но дождался меня. Прямо сказать, он мне не обрадовался. Я лихо проносилась то слева, то справа от него, он же только жалко дергался к кобуре и обратно, не понимая, то ли я действительно такая неуклюжая лыжница, то ли я вознамерилась отвлечь его бдительное внимание и пристукнуть на ходу лыжной палкой.
К счастью, со стороны трассы послышались радостные крики и я, оставив мента в полуобморочном состоянии, относительно уверенно полыжила туда. Как оказалось, начался гвоздь дня - президентский забег. Нам открылось дивное зрелище! Впереди, бодрой трусцой лыжил наш богоданный президент в дивной красной шапочке с пумпоном, а чуть поодаль компактно рысили телохранители, настороженно зыркая по сторонам. Несомнено, вся лыжня позади них была усыпана трупиками подозрительных и, несомненно, злокозненных белок. Далеко позади самого спортивного в мире президента маячили унылые фигурки белорусских чемпионов, изо всех сил делающих вид, что президента им нипочем не догнать - по крайней мере, на пистолетный выстрел. Президент радостно порвал широкой грудью вывешенную специально для него ленточку (нам такой радости не доставили) и был торжественно награжден чем-то ценным, вряд ли чаем.
Представление закончилось, лыжи я мстительно поручила расстегивать Петрову; к моей огромной досаде, он управился с ними одной левой. Солнце все не унималось, на открытых местах снег начал таять (! - после 18 градусов с утра) - а может, это спортсмены надышали. Пока народ разбредался по автобусам, мы успели затовариться коробками с пиццой в передвижном киоске и, довольные, ели ее по дороге домой. В общем, впечатлений масса и все - приятные.
Так что в этом году, если выпадет подобная оказия, непременно поеду... )))
